Минсоцполитики умышленно занижает число пострадавших на Донбассе детей, чтобы избежать финансовых обязательств - правозащитники

Процедура получения статуса настолько сложная, что родители пострадавших детей просто не имеют возможности оформить его. Об этом представители общественных организаций говорили на пресс-конференции в информагентстве «Интерфакс», сообщает журналист ИА «Вчасно».

По словам активистов, сегодня, чтобы получить соответствующий статус, родители или опекуны пострадавшего ребенка должны обратиться в социальные службы, затем в полицию и прокуратуру и, наконец, в СБУ. При этом должно быть открыто уголовное дело о совершении преступления в отношении ребенка, а родители и сам ребенок вынуждены вновь и вновь переживать травмирующую ситуацию.

«Постановление Кабмина №268 «Об утверждении Порядка получения статуса ребенка, пострадавшего вследствие военных действий и вооруженных конфликтов» было принято в апреле 2017 года, - сообщила директор по развитию программ СОС «Дитячі містечка» Дарья Касьянова. - За год этот статус смогли получить всего 8 детей. Семеро из них получили серьезные травмы в результате войны, а одна девочка видела, как погибла ее мама. С тех пор прошло два года, но она до сих пор не может спать. Все эти дети получили статус по инициативе соцслужб, которые в ручном режиме возили детей по инстанциям».

По словам активистов, на то, чтобы обойти все инстанции и добиться получения статуса для ребенка, требуется от 2 до 6 месяцев.

«Просто нет сил все это снова переживать», - мама пострадавшего ребенка

Переселенка из Кировска на Луганщине Елена Зековская, у которой в 2014 году маленький сын пострадал от взрыва, так и не смогла оформить для ребенка статус пострадавшего в результате боевых действий.

По словам Елены Зековской, для этого нужно очень много времени и сил, которых у женщины просто нет.

«Ребенок пострадал в 2014 году от взрыва, - рассказала Елена. - Сын после этого до сих пор лечится. В 2017 году мне позвонили из соцслужбы и рассказали, что поскольку мальчик был ранен, можно оформить статус ребенка, пострадавшего от войны. И я стала все это оформлять».

Елена Зековская утверждает, что в полиции ее допрашивали полтора часа.

«Мне не с кем оставить детей, поэтому пришлось брать их с собой и ехать по всем инстанциям, - говорит женщина. - Везде очереди, в полиции долго не могли найти следователя, чтобы составить протокол. А потом пришлось полтора часа рассказывать о том, что случилось с сыном, переживать заново весь этот кошмар».

В полиции у женщины потребовали еще целый ряд документов, подтверждающих ранение, но она не стала собирать бумаги — нет времени и сил вспоминать пережитое. «Ребенок до сих пор лечится, и мне нужно заниматься его здоровьем, а не хождением с бумагами», - сказала переселенка.

«Все дети из зоны АТО имеют травмы. Доказывать очевидное — это унижение», —  психолог

В соцслужбах Донецкой и Луганской областей на одного специалиста приходится полторы тысячи клиентов, и поэтому они просто не имеют возможности заниматься выявлением психологических травм у детей, утверждает психолог и глава правления ВБФ «За право на Життя» Ирина Сазонова. Психологические травмы имеют все дети, проживавшие в зоне АТО, говорит она. 

«Родители, чьи дети получили психологические травмы в результате войны, чтобы оформить статус, должны обратиться в центр социальных служб и заявить об этом, - рассказала Ирина Сазонова. - И ребенок должен каким-то образом доказать это, рассказать о происходящем с ним».

Психолог утверждает, что очень часто детям бывает тяжело говорить, и они не хотят делиться переживаниями, а специалисты соцслужб просто не имеют времени на то, чтобы разбираться с каждым ребенком.

«Как доказать, что ребенок получил психологическую травму? - говорит Ирина Сазонова. - Не будет 15-летний подросток рассказывать незнакомому человеку в соцслужбе, что он по ночам кричит и иногда мочится в постель. Не сможет девочка, которая режет себя, объяснить чужому человеку, что ее отец ушел в АТО, а ей сказал, что в командировку. И она узнала о том, что он был на войне, только когда его освободили из плена. Теперь она ненавидит его за это, но в то же время любит. Она простила отца и режет себя».

По мнению Ирины Сазоновой, заставлять детей доказывать факт получения психологической травмы — это унижение.

«Все дети, проживавшие в зоне АТО, получили психологическую травму, - утверждает психолог. - Это факт не требующий доказательств. Доказывать очевидное — это унижение».

«Ранения детей на Донбассе медики квалифицируют как бытовые травмы», - правозащитники

Ранения, которые дети на Донбассе получают в результате боевых действий и контакта с оружием, медики классифицируют как бытовые травмы, утверждает директор ОО «Всеукраїнська служба захисту дітей» Людмила Волынец.

По ее словам, уже несколько лет статистика погибших и пострадавших в результате боевых действий на Донбассе детей не меняется, хотя СМИ регулярно сообщают о случаях подрыва на минах или ранений во время обстрелов.

«Минздрав заверяет, что все травмы, полученные на Донбассе, медики классифицируют согласно Международной классификации болезней 10-го пересмора, - сообщила Людмила Волынец. - Но мы знаем, что в МКБ-10 есть большой раздел травм, полученных в результате контакта с оружием. И мы сомневаемся в том, что ранения детей на Донбассе классифицируют именно по этому разделу, потому что из года в год мы слышим одни и те же цифры, хотя почти ежедневно дети в зоне АТО подрываются на снарядах или страдают от оружия».

Правозащитница отметила, что из-за этого статистика пострадавших и погибших на Донбассе детей не соответствует реальности.

Также из-за того, что ранения в медицинских документах могут значиться как бытовые травмы, могут возникать трудности с получением статуса.

«Мы должны выяснить, сколько именно детей пострадали от войны, чтобы разработать механизмы защиты их прав, разработать программы реабилитации», — утверждает Людмила Волынец.

По мнению правозащитницы, Минсоцполитики умышленно занижает число детей пострадавших от войны и препятствует получению статуса, поскольку опасается, что в будущем таким детям, возможно, будут назначены какие-либо финансовые выплаты. На данный момент этот статус не предусматривает никаких финансовых обязательств со стороны государства.

«Дети не должны проходить длительную и травмирующую проверку», — правозащитники

По словам правового аналитика БФ «Право на захист» Ксении Карагяур, активистами была создана рабочая группа из представителей Минсоцполитики и общественности, которая разработала проект изменений к Постановлению 268 для того, чтобы упростить получение статуса.

«Недостатки Порядка получения статуса приводят не только к искусственному занижению числа пострадавших от войны детей, но и к фактическому невыполнению Закона Украины «Об охране детства» и нарушениям обязательств Украины в сфере международного гуманитарного права и гарантий Конвенции ООН о правах ребенка, - отметила правозащитница. - Почему международному сообществу Украина заявляет о 580 тысячах пострадавших детей, а внутри страны признает пострадавшими лишь восемь?».

Советник Минсоцполитики по вопросам ВПЛ Александра Магурова рассказала, что правозащитники предлагают отказаться от обязательного открытия уголовного производства и максимально сократить необходимый пакет документов.

«Мы предлагаем отойти от необходимости иметь открытое уголовное дело, - сказала Александра Магурова. - Чтобы родители, дети которых получили психологические травмы, могли обратиться в соцслужбы и предоставить минимальный пакет документов, например о том, что ребенок проживал в зоне АТО. Этого должно быть достаточно. Если ребенок был ранен, то выписку из медкарты. Если речь идет о плене или участии ребенка в боевых действиях, то тут конечно, необходимо открывать уголовное производство, но таких детей немного».

Также правозащитники предлагают отменить обязательное прохождение ребенком дополнительных экспертиз психологического состояния и переложить необходимость доказывать факт того, что ребенок пострадал, с родителей на органы власти.

Активисты сообщили, что уже передали проект изменений в Минсоцполитики, Комитет ВР по правам ребенка и лично профильному вице-премьер министру Павлу Розенко и рассчитывают на то, что их требования будут реализованы.

«Дети, которые пострадали от военного противостояния, не должны проходить длительную и травмирующую проверку очевидного факта», - утверждают правозащитники.