Руководитель общественной организации по освобождению пленных «Группа «Патриот» Олег Котенко
ИА «Вчасно»: Сегодня называют официальную цифру – 100 украинских пленных, которые находятся в руках боевиков. Но вы утверждаете, что это количество значительно больше.
Олег Котенко: Да, наша волонтерская цифра - более 300 человек. 100 пленных из официальных данных – это те, чьи родственники обратились к властям. Но есть и те, кто этого не делает, они говорят: «Мы боимся за жизнь наших детей, не хотим к властям обращаться, а хотим, чтобы это делали волонтеры и общественные организации».
Дело в том, что в официальном списке пленных нет людей, которые в начале войны шли защищать страну, но не были нигде оформлены – это добровольцы. Теперь у государства нет юридического основания внести их в список военнопленных. Поэтому цифры разные.
Очень сложно нам освобождать пленных, так как наряду с жизнями людей на весах стоит и политика.
Олег Котенко
По официальным данным числится 900 без вести пропавших украинцев, но по нашей информации их более 1000.
- Существует такое мнение, что минский формат не особо содействует тому, чтобы освобождать пленных. Это так?
- Минский формат – это официальные переговоры государства Украина. И когда эти переговоры завели в политическую плоскость, то стало очень сложно нам освобождать пленных, так как наряду с жизнями людей на весах стоит и политика. Боевики говорят: «Вы нам сделайте особый статус и тогда мы освободим пленных». В результате, наши пленные стали заложниками политической ситуации.
Существует минский список украинских пленных – 58 человек, по которым мы можем сказать, где их содержат. Это «московский список», как мы назвали его, по которому ведутся переговоры официально.
Есть неофициальный канал – то, чем занимаемся мы - волонтеры. Работа по неофициальному списку не прекращается никогда – люди освобождаются. Но об этом не говорят нигде, потому что те люди, которые выдают нам пленных с той стороны, определенно рискуют.
- Сколько в Украине таких организаций, как ваша, которые ведут работу по освобождению пленных? Или это буквально 1-2 человека?
- У нас в группе «Патриот» таких 6 человек. Я сам вступаю в переговорный процесс, когда ситуация заходит в тупик. Но все же стараюсь не вмешиваться, так как я человек амбициозный, и для меня люди с той территории – враги, отнявшие часть моей страны, поэтому мне сложно с ними разговаривать.
Они могут обзывать нас по-всякому. Я могу сдержаться, а могу и не сдержаться – это может повредить переговорному процессу. Люди, которые ведут переговоры, должны быть более нейтральными и сдержанными. Они не обидятся, если их куда-то пошлют.
Для России военнопленные – это способ влиять на Украину.
Олег Котенко
Но есть на той стороне и те, кто нам помогают с освобождением – они не афишируют это. Мы как волонтеры также сотрудничаем с СБУ. Мы человека забираем, но потом он проходит проверку в Службе безопасности.
- Почему возникают сложности с освобождением одновременно более 1-3 человек?
- Потому что для России военнопленные – это способ влиять на Украину. Всегда на высоком уровне РФ обвиняет, что мы якобы не хотим проводить обмен. Так вот мы готовы отдать, без обмена, 15 человек – это наш жест доброй воли. Мы демонстрируем свою готовность к обмену. И все российские СМИ теперь не знают, как реагировать на эту ситуацию.
Теперь мяч на их стороне. А мы хотим после этого большой обмен – 58 наших ребят на 228 их людей.
- Некоторые волонтеры говорят о том, что лучше не афишировать информацию о лицах, арестованных МГБ «ДНР», которых кинули в подвалы. Этот обоснованно?
- Если человек живет и был арестован в Донецке, то у него, наверняка, и родственники там есть. Поэтому вся семья автоматически попадает под пресс МГБ.
В «московском списке» пленных те, кто оказался под контролем ФСБ и кураторов из Москвы.
Олег Котенко
В данном случае лучше не распространять информацию, чтобы все прошло корректно. Потому что в основном таких людей забирают из-за денег.
- Ну вот, например, ситуация по дончанину, профессору Козловскому, которого арестовали боевики «ДНР» еще в январе 2016 года, не разрешается никак. Даже за деньги.
- А все потому, что он в «московском списке». Зачем Путину деньги? Они ему не нужны. Наша организация поэтому и называет такой список «московским», потому что это те, кто оказался под контролем ФСБ и кураторов из Москвы.
Когда в СМИ появилась информация, что у Путина на столе списки с нашими пленными лежат, я думал, что это шутка, но это так и есть. Поэтому ни за какие деньги вы не заберете человека из этого списка. Только через переговоры в Минске и на международном уровне можно решить такой вопрос.
Таких людей в фейковых республиках даже охраняют люди из ФСБ. Кашу и еду раздают они же. Это делается потому, что методы КГБ никуда не делись. Поэтому с Плотницким и Захарченко нет смысла про таких пленных говорить.
- Вы сталкивались с такими случаями, когда украинских пленных вербовали? Насколько реально это сделать?
- Всех, конечно, пытаются завербовать – почему бы не воспользоваться такой возможностью? Бывали случаи, когда человек возвращается из плена и начинает собирать информацию об украинской технике или поднимает на бунт матерей, чтобы не пускали сыновей на войну. Но многие после плена уходят и просто спиваются, не найдя себя в этой жизни.
- Как вы прокомментируете обвинения СБУ в сторону освобожденного из плена полковника Безъязыкова, которого подозревают в сотрудничестве с российскими спецслужбами?
- Мы его и освобождали. Я знаю Безъязыкова с того момента, когда его забрали с «нулевого» блокпоста, он встретился с женой и уехал с СБУ. Исходя из того, что я видел в суде над ним, то скажу, что это не доказательная база. Это, наоборот, ее отсутствие.
Плотницкий уже подписывал однажды бумагу о том, чтобы всех освободили, но пришли московские кураторы, «накрутили уши», и люди остались в плену.
Олег Котенко
Вот если сейчас так будут обвинять наших пацанов из плена, то под суд может пойти 90% освобожденных. Нет никаких записей по Безъязыкову. А то, что он ходил в российской военной форме, так у нас сейчас половина ходят в такой форме.
То, что был с пистолетом – так я знаю случаи, когда пацанов заставляли стрелять друг в друга, и это все снималось на камеру. Завербованы или не завербованы они, неизвестно.
При этом у нас Савченко, например, входя в состав Совета национальной безопасности Украины и обладая определенной секретной информацией, выезжает в «ДНР» и общается с боевиками, договаривается там о чем-то – вот это вызывает опасения. Это повод для спецслужб.
- Недавно Надежда Савченко в одном из телеэфиров сказала о том, что к ней обращаются родственники пленных и у нее даже есть список тех, кто ждет освобождения - 700 человек. И вот ей удалось сдвинуть этот вопрос с мертвой точки. Что вы скажете на это?
- Думаю, это пиар-компания своей политической силы, которую она собирается зарегистрировать.
- То есть, работа по освобождению пленных ею не ведется?
- Если речь идет о базе данных, то я могу на пальцах пересчитать, у кого она есть. Как Савченко за полгода могла собрать такую базу данных? Если только ее не передали сами боевики. СБУ вряд ли будет это делать. Она хочет показать, что она серьезный игрок в этом процессе.
- Ну а по факту она не имеет отношение к освобождению пленных?
- Она не знает, как это процесс происходит. С кем она договорилась? С Захарченко и Плотницким? Встреча с ними ничего не решает. Если бы было наоборот, то давно бы всех освободили.
Савченко встретилась с главарями «ЛДНР» в присутствии двух фсбшников на территории другой страны. Как такое возможно?
Олег Котенко
Плотницкий уже подписывал однажды бумагу о том, чтобы всех освободили: «Забирайте всех, они мне не нужны!». Но пришли московские кураторы, «накрутили уши», и люди остались в плену.
- И все же Савченко сейчас пытается вести активную деятельность по освобождению пленных, демонстрируя, что ей это под силу.
- Я не скажу, что она тут какой-то агент ФСБ, вряд ли. Она допускает столько ошибок – это глупо и тупо. Хотя проект «Савченко» все же существует в Москве. Ее отпустили не просто так.
Почему-то, что можно было ей, нельзя другим пленным – Сенцову, Кольченко, например. Почему они не могут выйти в футболках с трезубцем? Потому что все это готовилось заранее.
Проблема Савченко в том, что она представляет Украину в ПАСЕ – это значит, что люди слушают ее и делают выводы о том, что у нас тут делается. Сегодня она поехала к боевикам, завтра сделала какое-то заявление. Кто ей диктует все эти месседжи? Скорее всего, над ней работали. Мы не знаем, что с ней было в плену, как она туда попала. Исходя из того, что говорят люди, которые были с ней в плену, то СБУ надо обратить на это внимание.
Савченко встретилась с главарями «ЛДНР» в присутствии двух фсбшников на территории другой страны. Как такое возможно? Потом может и планировалось ей кого из пленных отдать, но сделали бы это демонстративно – именно ей. Возможно, эту встречу снимали и планировали позже показать в российских СМИ, но наши журналисты раньше вычислили и дали информацию.
И если в России слепо поверили бы всему, что было бы сказано об этой встрече, то в нашем обществе сразу возникло много вопросов.
- Какое количество на нашей территории пленных из фейковых республик?
- Боевики называют цифру для нас непонятную – сначала 618 говорили. Но на самом деле нам точные списки не подают, они не заинтересованы в возвращении этих людей. Их используют как механизм политического давления.
Когда люди три месяца молчат, а потом заявляют, что пропал человек, то его найти его потом на оккупированной территории намного сложнее.
Олег Котенко
Задача России сделать так, чтобы с нее сняли санкции, и один из вариантов – это показать мировому сообществу, что в Украине гражданская война. Савченко россиянам в этом подыгрывает, заявляя, мол, смотрите, я ж к ним поехала, там нормальные люди – шахтеры, трактористы. Это подрывает все усилия Украины.
- Известны такие случаи, когда родственники пленных не обращались в СБУ или к волонтерам, а ехали сами вызволять пленных?
- Да. Был такой пленный военнослужащий, жена которого, взяв определенную сумму денег, поверив каким-то псевдоволонтерам, выехала на оккупированную сторону с двумя знакомыми. Их арестовали в Горловке.
Один сопровождающий в России сейчас сидит, судьба второго не известна. А женщину искали долго. Когда нашли, пришлось забирать ее из плена. Потом и мужа ее удалось освободить. Не стоит самим туда ехать.
- Куда тогда родственникам обращаться?
- К нам (волонтерам) лучше обращаться в первые сутки-двое после того, как пропал военнослужащий, нам проще забрать его «по-горячему». Но когда люди уже попадают в списки оккупационных властей или ФСБ, то надо в СБУ и писать заявление, подробно рассказывать, при каких обстоятельствах пропал человек, чтобы дело не забыли, не потеряли.
Когда люди три месяца молчат, а потом заявляют, что пропал человек, то его найти его потом на оккупированной территории намного сложнее. Чем раньше информацию дадите, тем лучше.
- Были люди, которым удавалось убежать из плена?
- Да. Никто заранее не продумывает такие действия. Пацаны сами это продумывают, сообщают нам, а мы уже смотрим, чем можем помочь. Мы не всегда даже СБУ ставим в известность до того момента, пока человек не перейдет на нашу территорию. Потому что любая утечка информации может стоить жизни человеку. Это очень сложный процесс.
Россия ежегодно разыгрывает эту карту – можем отпустить пленных, а можем и не отпустить, смягчайте санкции.
Олег Котенко
Действительно, на той территории есть люди, которые помогают нам, и мы это ценим и готовы ходатайствовать за них и показывать их деятельность, если они будут переходить сюда. Многие нас в глаза даже не видели – знают только позывные, но все мы работаем на одну цель.
- Вообще процесс освобождения из плена боевиков «ЛДНР» как надолго может затянуться?
- Пока не закончим войну и не освободим территории. Тогда, возможно,и состоится обмен всех на всех. Но есть надежда и в этом году – глава МИД Германии Штанмайер заявил, что освободим большое количество пленных. Это политик высокого уровня сказал.
- Но пока это только заявление.
- Да. Но если он не сдержит слово, то поставит европейские институции под вопрос.
На самом деле «качели» процесса освобождения пленных могут быть долгими. Когда в декабре 2014 года Медведчук был назначен переговорщиком, удалось забрать 150 пленных. Почему именно в это время? Потому что в январе решаются вопросы санкций, и эту карту Россия разыгрывает ежегодно – можем отпустить, а можем и не отпустить, смягчайте санкции. Евросоюз заявил – нет, выполняйте условия минского соглашения и тогда будем говорить.
Помните заявления россиян: «Санкции нам не страшны. Мы даже поднимем экономику!». Но на самом деле становится все хуже. И это шанс для Украины.
Олег Котенко
Несмотря на то, что в России уже сложная экономическая ситуация, Путин не тот человек, кто променяет свою репутацию. Он сделал себя царем – якобы он решатель вопросов по всему миру. Но, по большому счету, экономическая ситуация не дает ему такой возможности. Единственное, чем он пугает весь мир – это ядерное оружие.
Но санкции — это такая вещь, которая потихоньку, но работает. Помните, были заявления россиян: «Санкции нам не страшны. Мы даже поднимем экономику!». Но на самом деле становится все хуже. И это шанс для Украины.
Если вы помните, год назад тема военнопленных не была такой громкой, но теперь она поднята на самый высокий уровень - в Минске, ПАСЕ и в Нормандской четверке это тема №1.