Заместитель комбата "ОУН" Владислав Попович
Вчасно UA: Когда вы впервые приехали в Донбасс, что вам запомнилось?
Владислав: Мы сразу приехали в Пески в июле прошлого года, поэтому первое, на что обратили внимание – разрушенные дома. Из местных жителей там осталось несколько семей. Мы с ними год рядом прожили. Недавно выяснилось, что одни из них были наводчиками. Шпионили целый год. Их контрразведка вычислила.
- Каким образом они передавали сведения?
- По телефону. Звонил им один из командиров «ДНР» и спрашивал о месторасположении украинских войск, боевых точек, штабов. А этот местный житель каждые три дня приходил к нам за продуктами, водой, сигаретами. Год питался у нас и желал нам смерти.
- А были местные жители, которые вам искренне помогали?
- На словах все помогают, а на деле не все. Не знаешь, чего от людей ждать. Но нас и вас с первого класса учили, что Донецк и Луганск – это Украина. Я не понимаю, как можно предать свою Родину и желать от нее отделиться.
- Чем вы занимались до войны?
Давали информацию о наркоторговцах в милицию, но она никуда дальше не шла, и наркобизнес продолжал процветать. Мы так поняли, что с милицией иметь дело нет смысла.
Владислав Попович
- Меня Верховная Рада признала политзаключенным. Я 4 года во время правления Януковича сидел в тюрьме за то, что боролся с наркобизнесом в своем городе. Милиция «крышевала» наркоторговлю, и я им мешал. Вообще считаю, что наркомания – искусственно созданная правоохранительными органами проблема. И такая ситуация в каждом городе. Ведь наркоторговцев знают все. У любого наркомана спроси, и он скажет, где и у кого покупает наркотик. За «крышевание» такого бизнеса милиция получает деньги, часть которых отправляет в вышестоящие структуры.
- А вам удалось в своем городе – Нежине, решить проблему наркомании?
- Да. Сначала мы просто давали информацию о наркоторговцах в милицию, но она никуда дальше не шла, и наркобизнес продолжал процветать. Мы так поняли, что с милицией иметь дело нет смысла. Они предупреждали наркоторговцев, которые меняли свои точки продажи. Поэтому общественность в городе решила сама действовать. И мы добились своего – теперь в Нежине не торгуют наркотиками.
- Какими методами боролись?
-Вывозили наркоторговцев и по-мужски говорили с ними, жестко. Только так можно добиться чего-то. Одного-двух наркоторговцев вывезти на мужской разговор — и будет результат. А милиция не изменилась. И даже сейчас, после революции, все как было до этого, так и осталось.
- А что изменилось за время войны?
- Эта война делает из людей рыцарей. Люди почувствовали себя защитниками страны. Но сейчас, когда они возвращаются домой в свои города, то видят тех же прокуроров, милиционеров, судей, которые были и раньше. И они снова хотят сделать из людей рабов. Но так уже не будет. Потому что люди почувствовали, что такое держава, что такое отдать жизнь за нее. Не будет так, как раньше. Народ будет требовать изменений.
- Кто с вами сейчас рядом воюет в «ОУН»?
- Ребята из Крыма, Луганска, Донецка, из других областей Украины. Также к нам присоединились из российской повстанческой армии. Но сейчас большую часть оружия у нас забрали ВСУ. В связи с Минскими соглашениями поступил приказ вывести добровольческие батальоны.
- В Песках остались ВСУ. Что станете делать вы, если все же будет наступление?
Не хватает в стране политической воли, чтобы военные видели, что мы действительно хотим побеждать. Руководство не хочет побеждать, а предпочитает договариваться не понятно о чем.
Владислав Попович
- По ситуации будем ориентироваться, но оружия у нас нет. Около 300 человек нас. Патовая ситуация. Нам сказали ехать в Красноармейский военкомат, но, как оказалось, тут про нас не слышали и не знают. Мы собрали своих людей, посоветовались, и они не захотели входить в состав ВСУ. Исполнять глупые приказы мы не хотим.
- А сегодня в Песках есть опытные бойцы, которые знают досконально каждый метр той земли?
- Да, есть несколько человек, которые там провели год.
- Военнослужащие, которые пришли вам на смену, способны удерживать позиции в Песках?
- Да, есть прекрасные солдаты, способные вести грамотно боевые действия. Но не хватает в стране политической воли, чтобы военные видели, что мы действительно хотим побеждать. Руководство не хочет побеждать, а предпочитает договариваться не понятно о чем.
- У вас есть знакомые или друзья в России? Прервалось ли ваше общение с ними?
- Нет. Но у меня есть родственники тут, в Красноармейске, с которыми мы общались до войны. Мой троюродный брат Олег работает в шахте, мы много лет не виделись. Но теперь, когда я приехал сюда и позвонил ему, он не захотел даже разговаривать. Я надеялся на встречу, хотел узнать, как он живет. Звоню ему, а он трубку бросает. Пользуясь возможностью, передаю брату привет через вас, желаю всего наилучшего в жизни.